На въезде в Нежин блокпосты стоят через каждые несколько сот метров, а чтобы попасть в город, приходится лавировать между лежащими на дороге деревьями, бетонными блоками и сожженной российской боевой техникой. Когда темнеет, это особенно трудно. Еще полторы недели назад по этой дороге со стороны села Великая Дорога двигались военные колонны — они шли из Сумской области, чтобы пробиться на киевскую трассу. От Сум продвигались на Прилуки, а дальше на Нежин, чтобы выйти на киевскую трассу и атаковать украинскую столицу с севера. Им это не удалось, но в Черниговской области они устроили расправу. Мы побывали там после освобождения: в Нежине, Великой Дороге, Новом Быкове, Новой Басани и, наконец, в областной столице — Чернигове.

Выстрелы на блокпосте

Мы въезжали в Нежин после захода солнца. В городе введен режим полного затемнения. На блокпосте, по другую сторону, раздаются выстрелы. Как выясняется — предупредительные, потому что кто-то из ехавших навстречу, не заметил КПП. Впрочем, его трудно разглядеть в кромешной темноте, а на подъезде нужно выключать фары. «Хорошо бы только такие выстрелы здесь звучали», — бросает один из военных.

В сам Нежин российские войска не вошли, однако город был окружен и разрушен. А в окрестностях, в Великой Дороге, танки распахали поля, занимая позиции для обстрела всего, что оказывалось в их досягаемости. Разрушены были как дома, так и местная школа. Теперь проводится большая уборка территории после отступления российских войск.

— Только за сутки саперы нашли и обезвредили 2900 опасных предметов. Большая часть региона еще не разминирована, — говорит глава военной администрации Григорий Константинович. — Так что будьте осторожны на обочинах, не только из-за русского металлолома, но и из-за мин, — предупреждает он.

Последствия авиаудара российскими военными по жилому массиву, 3 марта 2022 года. Источник: Википедия

Стреляли из спортивного интереса

Новый Быков и Новая Басань — примеры того, как «русский мир» выглядит на практике. Таня — одна из жительниц Нового Быкова, которая осталась здесь. До войны в деревне жило около 1500–1600 человек, теперь — менее 300. Большинство уехало и неизвестно, вернутся ли они, ведь многим возвращаться некуда. На въезде в деревню по одну сторону дороги разбомбленная школа, по другую — детский сад, из которого саперы только что вынесли заминированный портрет Тараса Шевченко.

Чуть поодаль, на перекрестке, техники пытаются восстановить электрическую сеть — оборванные и спутанные провода видны на каждой улице. Электричества и газа нет, но воду, к счастью, можно набрать из здешнего родника. На перекрестке когда-то была автозаправка, а повернув налево, мы подъезжаем к месту, где стояла поликлиника. От нее ничего не осталось.

— По ней стреляли из спортивного интереса. В основном, молодые ребята, лет по 18–19. Я их спрашиваю, вы что вообще здесь делаете. А они, мол, освобождаем вас. От чего? От цивилизации? — Таня не сдерживает эмоции.

Из-под сгоревшего российского танка к нам бежит пушистый кот, настойчиво требуя, чтобы его погладили. Впрочем, ласка и объятия нужны здесь каждому живому существу — еще никогда в жизни я не обнимала столько чужих людей. Таня смотрит на кота со слезами.

— Мою собаку расстреляли у меня на глазах, — объясняет она. И показывает нам бывший российский штаб.

— Это был мой отель с сауной, всё для гостей, люди приезжали сюда отдохнуть, — говорит Инна, показывая красивую баню, которую разрушили россияне — их там жило около 50 человек. — Я боюсь туда заходить, вдруг там их трупы еще лежат, — добавляет женщина. Да и саперы еще не полностью обследовали территорию.

Когда мы встречаемся с Ольгой, она начинает горько плакать. Мы пытаемся узнать, что случилось, не нужна ли ей помощь, но женщина извиняется и уходит. Инна и Таня объясняют, что ее дочь и внучка в плену у врага, и у нее нет с ними связи. Возвращаемся в центр деревни. На одном из домов россияне оставили оскорбительные надписи, адресованные украинцам — дескать, учитесь воевать, мы потом проверим.

Возвращения агрессора здесь боятся все. В одном дворе мы обнаруживаем несколько десятков снарядов и отрезанную, еще свежую коровью голову.

— Для них нет ничего святого, — заключает Таня. — Они шарахали по нам из всего подряд, с земли и с воздуха. Но что это за вторая армия мира, когда видишь в воздухе ракеты, а их и сбивать-то не надо, они сами пополам ломаются, — в первый и последний раз мы видим довольную улыбку на лице молодой женщины.

Два литра воды на 20 человек

Мирный житель, погибший из-за бомбардировки Чернигова. Источник: Википедия

Едем дальше, в Новую Басань. Водитель фуры прикидывает, проедет ли он через временный объезд, потому что главный мост взорвали. В конце концов это удается. Проезжаем мимо разрушенных артиллерией супермаркетов. Люди наводят порядок на улицах, пытаясь постепенно вернуться к жизни. Между магазинами зияет большая дыра.

— Они просто въехали туда на БТРе, — говорит одна из местных жительниц, Светлана, показывая снимки в телефоне.

— Не подходите туда! Саперов еще не было, — слышим мы за спиной.

— И к куколкам тоже, — предостерегает проходящая мимо женщина.

На улице стоит инсталляция, которую здесь к праздникам украшают местные художницы. Сейчас она представляет собой мужчину и женщину в народных костюмах, но после боевых действий они неестественно согнулись пополам, что, в общем-то, довольно символично. Сюда должны приехать саперы, так как жители заметили, что ремень раньше был на поясе мужчины, а теперь — на шее женщины. А это может означать, что фигурки тоже заминированы. Настолько бдительны сегодня люди в Черниговской области.

Глава здешней администрации Микола Дьяченко принимает нас в своем офисе. Времени у него в обрез — ему предстоит много сделать и наверстать, поскольку россияне 25 дней держали его в плену.

— Меня и моего заместителя забрали сразу, в начале войны. Заклеили нам глаза, связали руки и требовали рассказать все о территориальной обороне и оружии. Лучше было что-то отвечать, чем молчать, иначе начинались угрозы. К моему виску приставили ствол автомата, угрожали на кол посадить. Но физически ничего плохого мне не сделали. Однако на 20 задержанных приносили два литра воды в сутки, так что было нелегко, но, в конце концов, нам удалось сбежать, — рассказывает Дьяченко.

И добавляет, что, хотя мирные жители в районе пострадали больше всего, но случаи истязания людей, как в Буче или Ирпене, здесь были единичными, не в таком масштабе. О массовых захоронениях речь пока тоже не идет, хотя с частью жителей у него нет связи. Точные причины пока неизвестны — у многих выезжавших россияне отбирали или уничтожали телефоны, а в некоторых местах Украины просто нет сигнала.

Чернигов. Источник: Википедия

Чернигов: город-герой

Одни из самых тяжелых и кровавых боев с 24 февраля велись за Чернигов, город к северу от Киева, где армия оккупантов наступала и со стороны Беларуси, и со стороны России. По словам городских властей, было разрушено 70 % его площади. И хотя россияне не размещали там войск, они въезжали в город и разрушали его с земли, а с воздуха сбрасывали бомбы.

В середине марта на многоэтажку на Проспекте Мира (sic!) сбросили шесть бомб, тогда погибло 49 человек. Сводных данных о жертвах областные власти не сообщают, но неофициально речь идет о нескольких десятках человек в день.

— Люди падали на улицу с верхних этажей. Один мальчик буквально съехал по обломкам с последнего этажа и остался жив. Его папа погиб под завалами, мама получила тяжелое ранение в голову, но выжила, — рассказывает один из жителей.

На той же улице перестали существовать популярная среди горожан пивная Bierwelle и автозаправочные станции. А чуть дальше авиационные бомбы разрушили целый квартал и сожгли автомобили. Вид здесь просто ужасающий.

Главная площадь города, на которой находится театр, уцелела, а отеля «Украина» поблизости больше нет. Здание местного телевидения, прямо рядом с телевышкой, разбомбили. Мало что осталось и от городского футбольного стадиона. Перед ним — глубокая воронка. Пострадало от налета и прекрасное здание городской библиотеки: она пережила Вторую мировую войну, но не россиян.

Мы направляемся к выезду из города. И здесь, думаю, следует поверить словам городских властей — разрушено буквально все. Воинская часть, здание полиции, частные дома, супермаркет, поликлиника, больница для пострадавших от Чернобыльской катастрофы. Мы направляемся к реке. Моста тоже больше нет. Проезжаем недостроенный жилой район, разрушенный прежде, чем успел появиться на карте. Символично и разрушение жилого комплекса «Мрiя» («Мечта» — как уничтоженный россиянами самый большой в мире самолет Ан-225).

Но, несмотря ни на что, люди возвращаются в город. На единственной дороге, ведущей сюда сегодня, постоянные пробки — главное шоссе уничтожили россияне. И если до войны маршрут Чернигов-Киев занимал полтора часа, то теперь и четырех часов не всегда хватает. Очередь к временному мосту (главный россияне взорвали при отступлении) кажется бесконечной, а движение по нему осуществляется реверсивно. Нужно также соблюдать осторожность из-за выбоин на дороге, появившихся после проезда тяжелой техники, и из-за остатков вражеского военного транспорта — по пути нам попалось несколько машин без колес или бамперов.

В Черниговской области люди боятся, что россияне вернутся, что враг лишь усыпил их бдительность.

— Но это наша земля. Мы никогда ее не отдадим, — слышим мы на каждом шагу в регионе, который многие годы считался одним из самых пророссийских в Украине.

Перевод Сергея Лукина

Статья была опубликована на портале Wprost 11 апреля 2022 года.