15 октября 1941 года нацистские власти в оккупированной Польше запретили евреям — под угрозой смертной казни — покидать гетто , а полякам — оказывать им любую помощь. В последующие месяцы законодательные акты подобного содержания были опубликованы во всех дистриктах Генерал-губернаторства. Административно-территориальное образование на территории большей части оккупированной немцами Польши. Они определили судьбу евреев , которые не подчинились приказу переселиться в гетто или рискнули после заключения в гетто перебраться на так называемую «арийскую сторону».
Самая большая волна побегов евреев из гетто пришлась на период , предшествовавший выселениям, или сразу после них, то есть во время акции «Рейнхардт» в 1942–1943 годах. Ее целью было уничтожить еврейское население в пяти дистриктах Генерал-губернаторства (Варшавском, Радомском, Краковском, Люблинском и Галицийском, а позже и в Белостокском округе). Выселение означало депортацию жителей гетто в лагеря уничтожения или убийство части из них на месте. Чтобы выжить в Холокосте, евреям приходилось выбирать так называемую стратегию выживания — спрятаться на «арийской стороне» или изменить свою идентичность.
Умшлагплац — площадь , откуда евреев из Варшавского гетто вывозили в концлагеря, 1942. Источник: Институт национальной памяти ПольшиВ соответствии с политикой нацистской Германии , евреи в оккупированной Польше постепенно подвергались все более суровым репрессиям. Их публично унижали, направляли на принудительные работы, лишали собственности, заставляли носить на одежде нашивки или повязки со звездой Давида, а с 1940 года массово переселяли в гетто с ужасными условиями жизни. Гетто, особенно, в больших городах, были переполнены, люди в них умирали от голода и болезней.
Небольшое число евреев не подчинилось приказу переселиться в гетто. А некоторые после заключения в гетто рискнули перебраться на «арийскую сторону». Побеги из гетто часто планировались заранее. Сперва обсуждалось место для укрытия и решалось , как впоследствии доставлять провизию. Нередко случались и спонтанные побеги, в основном, во время перевозки при депортации. Тогда беглецы, не имея при себе ни вещей, ни продуктов, искали помощи на месте, среди поляков.
Евреям , бежавшим из гетто во время выселения, из вагонов при транспортировке или из концлагерей, и во второй половине 1942 года оказавшимся на «арийской стороне», прятаться было особенно трудно, поскольку они становились целью так называемой Judenjagd («охоты на евреев»), в которой значительную и неприглядную роль играли также поляки.
При помощи местных общин немцы вылавливали евреев в укрытиях и убивали «недобитков». Жертвами Judenjagd стало от нескольких десятков тысяч до ста с лишним тысяч евреев. Их число до сих пор остается предметом дискуссий историков.
Шансы на выживание
Главными факторами , повышавшими шансы выжить тех, кому удалось оказаться на «арийской стороне», были культурная ассимиляция, свободное владение польским языком (до войны большинство евреев говорило на идиш, а по-польски — с заметным акцентом), так называемая «правильная внешность» (светлые волосы, голубые глаза), знание практик христианства. Важным было и наличие христианского свидетельства о рождении и фальшивой кенкарты (удостоверения личности), а также денег на оплату еды и убежища. Не последнюю роль играли связи. Евреи, у которых были знакомые поляки по работе, школе или среди соседей, могли попытаться обратиться к ним с просьбой — за плату или бескорыстно — спрятать их или помочь как-то иначе.
«Когда еврей оказывался на арийской стороне , у него были две возможности: остаться на поверхности или уйти под землю», — записал осенью 1943 года Эммануэль Рингельблюм , историк и основатель подпольного архива Варшавского гетто , который сам укрывался в бункере «Крыся» на улице Груецкой, 84 в Варшаве, у семьи Марчаков.
Жизнь «на поверхности» требовала полной смены идентичности , что могли позволить себе единицы — те, у кого были соответствующие документы, знания польского языка и так называемая «правильная внешность». Однако большинству евреев, находившихся на «арийской стороне», приходилось оставаться «под поверхностью», то есть в укрытиях. Кто-то прятался самостоятельно, кому-то помогали поляки.
Жизнь «на поверхности»
Евреи с «правильной внешностью» и безупречным польским языком , знакомые с польскими культурными и религиозными обычаями, могли попытаться существовать «на поверхности», выдавая себя за поляков. Обзаведясь фальшивыми документами (на имя и фамилию, звучавшие как польские), они свободно передвигались по городу, могли снять квартиру и даже устроиться на оплачиваемую работу. Однако такая форма маскировки была доступна немногим — главным образом, ассимилированным или аккультурированным евреям, у которых были знакомые среди поляков и соответствующий материальный статус.
Арийские документы можно было получить благодаря подпольному антифашистскому движению , как левому, так и правому, польскому и еврейскому, в частности Польской социалистической партии «Свобода, равенство, независимость» (PPS-WRN), Польской рабочей партии (PPR), Рабочей партии польских социалистов (RPPS), Демократической партии (SD), Фронту возрождения Польши (FOP), Всеобщему еврейскому рабочему союзу (Бунд) и Еврейскому национальному комитету (ŻKN).
Многие активисты этих организаций входили в состав Совета помощи евреям «Жегота» , который занимался изготовлением фальшивых удостоверений личности, а также фальшивых свидетельств о крещении — при помощи некоторых священников. Документ также можно было получить и благодаря личным контактам, например, забрав свидетельство о рождении человека, который умер. Но такой документ означал необходимость принять новую идентичность, а следовательно, создать ложную, но досконально выученную историю собственной жизни. Нередко за «хорошие бумаги» приходилось хорошо заплатить.
Жилье для евреев , скрывавшихся «на поверхности», организовывали разными способами. Самостоятельно его снимали единицы, в основном же это делалось при участии поляков — как тех, кто зарабатывал, предоставляя убежище, так и тех, знакомых или незнакомых, кто помогал бескорыстно. Некоторым скрывавшимся евреям, главным образом, в Варшаве, Кракове и Львове , укрытия находила и оплачивала «Жегота».
Знание польских обычаев проверялось , главным образом, на основе религиозных практик. Поэтому необходимо было знать молитвы, церковные обряды и праздничные традиции. Дети, которых прятало в монастырях духовенство, как правило принимали католические таинства.
Трудности физической природы — темные волосы — старались преодолеть , окрашивая волосы в светлый цвет. Женщинам и девочкам в этих вопросах было легче, чем мальчикам и мужчинам, которых, из-за еврейской традиции обрезания, можно было легко распознать. Однако известны случаи проведения хирургических операций, устраняющих последствия этой процедуры.
Скрываться «на поверхности» было возможно и благодаря контактам с поляками , в том числе, с польским подпольным движением, например, «Жеготой». Знакомства позволяли легче найти работу или жилье, сохранить имущество, получить финансовую поддержку, уберечься от доносов. В то же время тем, кто скрывался, постоянно грозила опасность разоблачения (например, встреченным на улице довоенным знакомым), а в больших городах они часто становились жертвами шмальцовников, вымогавших деньги, взамен обещая не доносить. Таким образом, жизнь «на поверхности» отягощалась постоянным стрессом.
Жизнь «под землей»
Евреи , чьи внешность, выговор или незнание польских обычаев выдавали их происхождение, а также те, кто не располагал фальшивыми документами, вынуждены были скрываться. На такую судьбу было обречено большинство тех, кому удалось перебраться на «арийскую сторону».
Постоянное пребывание в укрытии становилось чрезвычайно трудным испытанием , изнурительным физически и психически. Те, кто прятался, были лишены возможности зарабатывать, а часто даже выполнять основные жизненные функции. Убежища устраивали в сараях, амбарах, подвалах, на чердаках, в землянках, а в квартирах ими становились шкафы, кровати или замаскированные комнаты. Многие евреи прятались в лесах.
Абрам Гринбаум и Хелена Гарбарек в укрытии. Источник: Еврейский исторический институтНадежное укрытие на продолжительный срок обычно требовало участия поляков. Для многих это стало возможностью заработать , иногда она заключалась в финансовом и психологическом паразитировании на трагическом положении евреев. Но, в то же время, известны тысячи примеров бескорыстной помощи, которую поляки иногда оказывали по нескольку лет.
Евреи , которые прятались с помощью поляков в их домах, должны были жить согласно установленному распорядку и соблюдать его с железной дисциплиной — особенно в ситуациях опасности. Они находились в постоянном, всепоглощающем страхе. В любой день мог случиться обыск или донос, их присутствие могли раскрыть даже случайно. Те, кто прятался, жили в ощущении зависимости от своего спасителя — в ожидании, когда он принесет еду и воду, вынесет ведро с нечистотами, расскажет, что происходит «на поверхности».
Принимая решение о предоставлении убежища , спасавшие соединяли свою судьбу с трагической судьбой евреев. Они и так подвергались террору немецких оккупантов как польские граждане , а тут еще вдобавок брали на себя бремя тайны и выполнение трудных логистических задач. Они жили в постоянном страхе, который внушали и немцы, и соседи-поляки. Повсюду им мерещился донос и как следствие — всевозможные немецкие санкции: от денежного штрафа или потери работы либо имущества, до избиения, тюремного заключения, принудительных работ, концентрационного лагеря и, наконец, смертной казни.
По разным данным , на польских землях уцелело примерно 40–50 тысяч евреев. Часть из них выжила в лагерях, в партизанских отрядах, часть уцелела благодаря бескорыстной помощи поляков. Случалось, что евреи спасались сами и выживали исключительно благодаря собственной находчивости, или — что случалось значительно чаще — получали поддержку взамен за щедрое вознаграждение.
Перевод Сергея Лукина
