После многих лет серьезнейшего демографического спада в Польше внезапно снова живет более 40 миллионов человек. Массовый выезд людей из Украины меняет облик многих наших городов , больших и маленьких. В одном только Жешуве население увеличилось на 53 %. На смену старым демографическим опасениям пришли новые. И очень важно обсуждать их публично.
В течение многих лет демографический спад в Польше был кошмарным. Умирало больше людей , чем рождалось. Массовая эмиграция на Запад после 2004 года стала важным фактором неблагоприятных демографических изменений. В последние два года пандемия COVID-19 драматическим образом ускорила рост числа смертей. Ожидаемая продолжительность жизни мужчин и женщин , которая раньше в основном росла, резко сократилась. Поэтому существовали серьезные причины, чтобы беспокоиться по поводу депопуляции городов и деревень или размера будущих пенсий.
И снова , как принято выражаться, жизнь посмеялась над прогнозами экспертов и пошла своим чередом. 24 февраля Россия вторглась в Украину, и практически одним махом в нашу страну переселились сотни тысяч украинцев — больше миллиона из них уже получили PESEL, личный идентификационный номер, который есть у каждого поляка и проживающего в стране иностранца а реальное количество тех , кто осядет в Польше, наверняка намного больше.
Недавно был опубликован важный доклад Центра анализа и исследований Союза крупных польских городов «Городское гостеприимство: значительный рост , проблемы и возможности». Это доклад позволяет нам увидеть стремительные миграционные изменения с высоты птичьего полета. Большинство беженцев поселились в городах. Таким образом, их население внезапно увеличилось — со всеми вытекающими последствиями. Местные органы власти изо всех сил пытаются справиться с новыми проблемами.
Польские сетования
«Наша страна — это уже страна с населением более 40 миллионов человек» , — говорит Марцин Войдат, директор Центра анализа и исследований Союза крупных польских городов. Мы не знаем, как долго продлится такое положение. Трудно сказать, не станет ли это нашей «новой нормальностью».
В связи с упомянутым выше докладом местные органы власти сразу же начали высказывать спонтанные претензии по отношению к правящей партии «Право и справедливость». Никакого сотрудничества , никакой реальной помощи и т.д. — всё с конкретными примерами. По сути это весьма печально, но кого удивляет такое положение вещей? Давно известно, что это правительство благоволит местным органам власти, но скорее тем, где у руля находится правящая партия. Остальным, как правило, приходится справляться с трудностями самостоятельно.
Но доклад дает и пищу для размышлений в более широком контексте.
Во-первых , вместо того, чтобы говорить об ужасном демографическом спаде, мы говорим теперь о солидарности и ее границах. Многие наши соотечественники обеспокоены возможной напряженностью между гражданами страны и иммигрантами. На интернет-форумах встречаются упреки в отсутствии равноправия при распределении социальной помощи. Подвергаются критике якобы существующие привилегии. Это глупость, поскольку в целом иммигранты находятся в несравненно худшем положении, чем мы, причем почти во всех отношениях.
Пока что большинство поляков вполне здраво оценивает ситуацию и проявляет великодушие. Недавний опрос Центра исследований общественного мнения показал , что почти две трети (63 %) респондентов сообщают, что они сами или иные члены их семьи помогают беженцам из Украины.
Большинство — не значит все , но этого и невозможно ожидать.
Неизбежные трения и резкие слова
Некоторые наши соотечественники относятся к теме возможных трений между ними и украинскими беженцами так , как будто разногласия между людьми — это нечто экстраординарное. Однако всегда были, есть и будут различия во мнениях, поведении или интересах граждан.
Самое главное — это то , как эти разногласия обсуждаются публично. Это не вопрос лакировки действительности. Достаточно показать, что мы можем говорить об одних и тех же явлениях на разных языках. Я не сомневаюсь, что сторонники резких формулировок останутся при своем мнении. Но дело в том, что бок о бок ними в Польше живут люди с иным уровнем чувствительности, и они имеют право говорить об этом по-другому и требовать для себя права помогать людям, которые спасают собственные жизни и здоровье от российской агрессии.
Кроме того , нам следует также отказаться от наивных ожиданий национального консенсуса во всем, включая прием иммигрантов. В нашем государстве и в системе, стремящейся к демократии, нет места для инфантильной политической антропологии. Нельзя слишком переживать из-за того, что несколько процентов поляков выпадают из общей атмосферы доброжелательности по отношению к нуждающимся людям.
Если их совесть позволяет им спать спокойно , ну что ж — в условиях демократии так и бывает. Но важно открыто обсуждать различия во мнениях и потенциальные источники напряженности. Нельзя оставлять сложные темы на усмотрение языковых экстремистов.
И наконец , последнее замечание. Мы все меньше напоминаем этнически однородную Польскую Народную Республику, и ситуация все больше возвращается к польской норме многоэтничности. Поколениям, выросшим в границах Польши, «очерченных рукой Сталина», вероятно, будет психологически труднее перенести это, чем поколению, заставшему довоенную Польшу. Не говоря уже о примере многонациональной Первой Речи Посполитой, существовавшей до 1795 года.
Об этом также стоит говорить открыто.
Перевод Александра Бондарева
Статья была опубликована на портале Interia.pl 26 апреля 2022 года.
