Доллар был самой важной валютой в Народной Польше. Злотые в ПНР так хорошо не прижились. Конечно , поляки платили ими в повседневной жизни, но мечтали зарабатывать и тратить «зеленые» — так называли американские банкноты.
На польских бумажных деньгах красовалась надпись: «Платежные билеты являются официальным платежным средством в ПНР» (Bilety płatnicze są oficjalnym środkiem płatniczym w PRL). Помимо того , что забавным представлялся сам факт оплаты покупок или услуг билетами (словно в бесконечном путешествии), эти банкноты давали и другой повод для шуток. Если их умело сложить, появлялась короткая версия надписи, которую можно перевести как: «Платежные билеты в ПНР — ничто» (Bilety płatnicze się niczym w PRL).
Тем временем доллар — как и золото — гарантировал финансовую стабильность. Злотый власти всегда могли девальвировать. Или провести денежную реформу , с ущербом для людей. На американскую же валюту у них не было никакого влияния. Так что доллар — хоть он формально и был родом из враждебного Народной Польше западного мира — любили все: и простые поляки, и те, в чьих руках была власть. По крайней мере, если дело касалось их собственного кошелька — потому что в официальной жизни и пропаганде все выглядело иначе.
Доллар был фетишем в частной жизни и в общественной — пугалом.
В 1980 году и позже ПНРовские политики и журналисты с упоением рассказывали , что «Солидарность» получает от Запада денежную помощь в долларах. То есть , читай, действует в чужих, а не в польских интересах. Если пресса обосновывала бессмысленность какого-то проекта, — например, знаменитого компьютера К-202, сконструированного инженером Яцеком Карпиньским , — то сообщала о необходимости валютного вклада, таким образом намекая, что дело невыгодное. Задержанная милицией банда воров особо опасна? В качестве доказательства по телевизору показывают фотографии долларов, которые бандиты спрятали в логове. А уж если попадется шпион, то кроме пистолета у него непременно обнаружат пачку долларов.
Западные валюты — в том числе доллары — тогда называли девизой. Слово «девизовый» приобрело поистине магическое значение. Девизовые (то есть западные) товары считались лучшими.
В ПНР недоставало многого , но только не чувства юмора. Ежедневно поляки слышали несколько политических анекдотов, и о девизе, конечно, тоже шутили: «Доллар обеспечен золотом. А чем обеспечен злотый? Титаном. Титанами компартии».
Курсов доллара было два: официальный и на черном рынке. По официальному доллар стоил намного дешевле. Но купить валюту по такому выгодному курсу поляк мог только в отдельных редких ситуациях — например , перед заграничной поездкой, организованной государственным турагентством Orbis. Но и тогда ему разрешалось приобрести ничтожное количество девизов.
В Польше можно было владеть долларами , но не разрешалось частным образом ими торговать.
Получается , что, по мнению власть имущих, доллары падали с неба — ведь вряд ли все они были получены от работающих в США дядюшек! Меж тем в действительности нелегальной торговлей валютой с размахом занимались валютчики — так называемые «ченьчманщики» (cinkciarze). Это название связано с их скудным запасом английских слов, который ограничивался числительными и необходимым словосочетанием: change money. «Ченьчманщики» крутились в окрестностях гостиниц, где жили иностранцы, и нашептывали им свое «ченч мани».
Иностранцы меняли деньги у подпольных торговцев валютой по более выгодному курсу , чем в государственных банках. Иногда, конечно, во время таких нелегальных сделок они могли получить по голове, но такова уж атмосфера сделок в темных подворотнях.
Собственно говоря , это была не столько черная, сколько серая зона. Милиция, если бы захотела, арестовала бы всех торговцев валютой за один день, ведь те свою деятельность почти не скрывали. Но «ченьманщики» находились в симбиозе со спецслужбами — они были полезны, поскольку часто доносили на иностранцев, а порой и на поляков, покупавших у них валюту.
Отношение властей к доллару менялось по мере того , как либерализировалась ПНР. В 1950 году, на пике сталинизма-берутизма, полякам вообще запрещалось владеть долларами, а также золотом и платиной. В конце 60-х годов прошлого века — это уже эпоха Гомулки , хоть и авторитарная, но несравнимо более легкая по сравнению с первым послевоенным десятилетием — было разрешено открывать счета в валюте, но только в одном банке, Pekao. Изначально владельцы этих счетов делились на две категории. Те, кто клал на счет валюту задокументированного происхождения (то есть оплату за официальную работу за границей), могли распоряжаться ей свободно. Те же, кто не мог подтвердить происхождение долларов документально, могли их класть на счет и снимать с него, но не вывозить за границу. Это разделение было ликвидировано во второй половине 70-х годов, то есть при еще более мягком режиме Герека.
Надежнее , чем банк, часто становилась банка, закопанная в саду. У нее было одно неоспоримое преимущество: возможность скрыть девизы от властей. А многие владельцы западной валюты не хотели факт владения афишировать.
С долларами были неразрывно связаны магазины Pewex , Cеть магазинов в ПНР, торговавших за твердую валюту, аналогичная советской «Березке». в некотором смысле торговые посольства западного мира. Места по-своему необыкновенные: яркие и полные товаров. Но в Pewex ничего не продавалось за злотые — только за конвертируемую валюту. Если бы Pewex был обычным магазином , его название писалось бы иначе — Peweks. Исключительность выражалась уже в самой букве «x» на конце вместо обычного польского «ks». Кстати говоря, со временем поменялось правило склонения слов, заканчивающихся на «x». В ПНР название Pewex (а также Hortex и Rolex) склоняли исключительно с сохранением буквы «x»: купить w Pewexie. Сейчас допустимы две формы: и w Pewexie, и w Peweksie.
Pewex расшифровывалось как Предприятие внутреннего экспорта (Przedsiębiorstwo Eksportu Wewnętrznego). В этом названии скрывалось причудливое противоречие: ведь экспорт подразумевает вывоз товара за пределы страны. Впрочем , подобных оксюморонов в ПНР было немало: взять хотя бы овощные фляки и демократический централизм.
Pewex был роскошью. Но тут надо понимать специфику эпохи: роскошью по меркам ПНР были предметы довольно неказистые. В магазинах Pewex не продавались часы Rolex или кольца с бриллиантами. Зато поляки могли купить там джинсы Wrangler , кассетные магнитофоны, дешевый коньяк, дезодоранты и зубную пасту (обычно среднего качества), стройматериалы (ведь чтобы приобрести их в обычном магазине, нужно было получить разрешение властей), конструктор «Лего», надувную жевательную резинку, а еще… туалетную бумагу. Да-да, туалетную бумагу, потому что в 80-е годы прошлого века экономическая политика коммунистов привела к тому, что из обычных магазинов пропал даже этот простой товар. Такой была валютная роскошь Народной Польши.
Со временем кроме сети Pewex открылись и другие валютные магазины — известный по всей стране Baltona и другие , существовавшие в конце 80-х в отдельных городах: Igloopex в Дембице и Carbon в Катовице. Все они появились затем, чтобы выманивать у поляков доллары. Власти всегда испытывали недостаток в западной валюте.
Цены в магазинах Pewex сейчас могут показаться нам смешными. Оригинальные джинсы Wrangler стоили около 10-15 долларов — по нынешним меркам это мало. Но тогда поляки зарабатывали в среднем 20 долларов в месяц (в пересчете со злотых по курсу валютчиков).
Можно предположить , что раз в этих магазинах платили долларами, то в них торговали только импортной продукцией. Ничего подобного! Власти решили продавать там и товары отечественного производства, поэтому за доллары можно было купить, например, польскую ветчину, которую обычно экспортировали на Запад в консервных банках с надписью Polish ham.
А еще в Pewex можно было купить кока-колу! В годы сталинизма ее называли «жидким колорадским жуком» (потому что американцы якобы сбрасывали с самолетов настоящих колорадских жуков , чтобы те уничтожали польский урожай). В 70-е годы кока-колу начали производить в Польше, так что иногда ее можно было купить даже в обычном магазине, а уж в Pewex — всегда. Известная польская поэтесса Агнешка Осецкая придумала в начале 80-х годов рекламный лозунг: «Кока-кола — вот то , что надо!»
Но не подумайте , что кока-кола была тогда таким обычным напитком, как сейчас. Ее тогда скорее смаковали, чем просто пили: это был не обыкновенный освежающий напиток, а раритет. Не подслащенная вода, а напиток богов.
А уж если кто , потягивая кока-колу, вынимал из кармана купленную в Pewex пачку Marlboro, он словно мысленно телепортировался в Америку, где планировал карьеру из грязи в князи, в миллионеры. Ведь миллион долларов был синонимом неслыханного богатства. Это сумма, которую поляки представляли себе примерно так, как сейчас мы представляем себе миллиард.
Неотъемлемым элементом магазинов Pewex были те самые «ченьчманщики». Их бизнес в общих чертах выглядел так: доллары , купленные возле гостиниц у иностранцев, они продавали затем возле Pewex своим согражданам.
Кроме того , власти придумали имитацию долларов.
Это уже мое название по аналогии с имитацией шоколада — продуктом , который случалось есть в первой половине 80-х годов (в Польше тогда даже сладости были фальшивые). Имитацией доллара был так называемый товарный купон Pekao. Это валюта, которой можно было платить в магазинах Pewex, но которая за границей не имела никакой ценности. Товарными купонами расплачивались, например, с моряками, которым в связи со службой за пределами страны полагалась валютная премия. Власти предпочитали выплачивать ее в купонах, а не в конвертируемой валюте.
Товарными купонами , в отличие от долларов, можно было торговать. Поэтому, например, в газете Życie Warszawy было полно объявлений, начинающихся словами: «Ааа кто бы хотел купить купоны» — и заканчивающихся номером телефона. Эти несколько букв «а» в начале появлялись потому, что рекламу размещали в алфавитном порядке, и каждый хотел быть первым. При этом читающий такое объявление знал, что скорее всего речь идет о продаже вовсе не купонов, а долларов.
Такова была странная особенность Народной Польши: власть что-то запрещала , а потом делала вид, что не видит, как люди обходят запрет. Некоторым такая реальность не сильно нравилась. Они покупали в Польше доллары, чтобы потом с этим небольшим капиталом сбежать во время загранпоездки и остаться на Западе. Был даже такой анекдот: «Что такое крайняя степень отчаяния? Войти в магазин Pewex, перепрыгнуть через прилавок и попросить убежища».
Перевод Валентины Чубаровой
