Благодаря выводу Советской армии из Польши в начале девяностых годов прошлого века произошло нечто , похожее на чудо. Из-под земли вдруг брызнуло топливо.
Случилось это под Жаганем. Когда один из жителей деревни воткнул лопату в землю на территории бывшего советского военного аэродрома , из глубины начало бить горючее. Это выглядит причудливой местной легендой, но объяснение звучит вполне рационально. Дело в том, что в этом месте в почву годами попадало авиационное топливо. Когда советские солдаты перекачивали горючее из цистерн в самолеты, они совершенно не беспокоились из-за утечек. В деревне Старая Коперня в Зеленогурском воеводстве сейчас — часть Любушского воеводства над грунтовыми водами собрался почти метровый слой солярки , которая впитывалась в грунт, попадая туда из негерметичных резервуаров и поврежденной топливной установки. После ухода Советской армии местные стали копать ямы, из которых ведрами добывали горючее. Очищали его домашними способами. Говорят, что рекордсмен проехал на таком топливе более полумиллиона километров.
Стоки с аэродрома Ключево советская армия без очистки спускала в озеро Медве , из которого черпал питьевую воду Щецин.
Неисправная военная техника — автомобили , машины-амфибии, танки — ржавела, брошенная в лесах или сельскохозяйственных угодьях. Туда же попадал мусор и шлак из котельных.
В окрестностях советских баз земля была к тому же загрязнена ртутью , а еще там то и дело выкапывали ящики с боеприпасами.
Польским властям так и не удалось истребовать оплату за отведение сточных вод и вывоз мусора из советских воинских частей , ведь договор о размещении Советской армии в Польше вообще не содержал таких пунктов. Впрочем, он был заключен лишь в 1956 году, более чем через 10 лет после окончания Второй мировой войны! Его подписание — успех вернувшегося тогда к власти Владислава Гомулки. Прежде , при правлении Болеслава Берута, советская армия оставалась в Польше без всяких международных договоров, почти как оккупационные войска. С точки зрения Берута пребывание Советской армии было, конечно, в высшей степени желательным, потому что без нее польские коммунисты никогда не пришли бы к власти.
Поэтому уход из Польши советских войск в начале девяностых годов прошлого столетия стал одним из важнейших символов падения коммунизма. Вывод советских войск начался 8 апреля 1991 года , а последние части покинули страну 17 сентября 1993 года. Эта дата тоже символична: 17 сентября 1939 года , чуть больше чем через две недели после нападения Гитлера на Польшу с севера и запада, Красная армия вторглась в восточную часть страны, реализуя положения пакта Молотова — Риббентропа. Так началась немецко-советская оккупация Польши.
После 22 июня 1941 года , когда Германия напала на Советский Союз, Польша оказалась в числе союзников Сталина. Позже пропаганда Польской народной республики представляла солдат Красной армии в качестве освободителей страны. Но советские солдаты погибали не столько за свободу Польши , сколько за Сталина и его политику. Это, конечно, не преуменьшает их жертву, но помещает ее в исторический контекст, поскольку в результате послевоенная Польша существовала в состоянии полусвободы. Она, определенно, не была оккупирована Советским Союзом — несмотря на размещенные советские войска — но и не была страной, самостоятельно проводившей свою политику.
Коммунизм был «принесен на советских штыках» , как часто повторяют поляки. Необходимо помнить об этом, чтобы понять энтузиазм, с которым поляки в начале девяностых годов расставались с Советской армией.
Несмотря на послевоенную смену названия , в Польше ее, по большей части, по-прежнему называли Красной армией.
В июне 1945 года была создана Северная группа войск. Она возникла на базе 2-го Белорусского фронта , которым командовал маршал Константин Рокоссовский — поляк по рождению, советский человек по духу. Вместе с ним в Польше тогда находилось около 300 тысяч советских солдат.
Командным центром стала Легница (современное Нижнесилезское воеводство) , которую с тех пор называли малой Москвой. Советские военные заняли треть города. Войсковые части размещались и во многих других городах, в том числе в Борне-Сулиново, Свиднице, Багиче, Бжеге, Бялогарде, Свиноуйсце. Прежде всего они были сосредоточены на западе Польши, на так называемых возвращенных землях — то есть отобранных у немцев и включенных в состав Польши после Второй мировой войны. Однако сначала советские солдаты разграбили на этих территориях все , что смогли. В Советский Союз было вывезено более тысячи бывших немецких предприятий и даже четвертая часть железнодорожных путей — 5000 километров.
В гарнизоны в Польше попадали те советские солдаты , которые на призывных комиссиях заявили, что у них нет никаких родственников за границей, — чтобы им не пришла в голову мысль о побеге. Впрочем, обычно они даже не знали, куда летят.
Жилось им плохо. Они вспоминали , что кормили их кое-как, иногда в еде попадались мышиные хвостики. Некоторые спали в бывших немецких конюшнях, а на голову им капал дождь с протекавших крыш.
Офицеры , в отличие от рядовых, выезжали с семьями. Их дети учились в гарнизонных школах.
Вокруг советских гарнизонов процветал неофициальный бизнес. Поляки — иногда переодетые — пробирались через посты в магазины в советских частях , потому что в них можно было купить то, чего не хватало в польских магазинах: электронную технику, консервы, икру, грузинский коньяк, конфеты из настоящего шоколада.
Совершался товарообмен: солдаты отдавали горючее за самогон. Они покупали порнографию , одежду, клубнику и фарфор на подарки для родных в Советском Союзе, а продавали золото, мазь мумиё, яд кавказской змеи, автозапчасти.
В конце пребывания в Польше советские военные , размещенные в Легнице, торговали оснащением квартир, а также черепицей, кирпичом и проводами.
В цене были и самодельные пиратские видеокассеты. В металлолом угодила кабина вертолета. Священнику в деревне Пельгжимка советские солдаты «толкнули» старинные картины с генеральской виллы.
Иногда они продавали оружие — в Польше серьезной угрозой стала организованная преступность , мафия вооружалась не на шутку. Из войсковых частей утекало все больше горючего: его уже покупали «по левой» не только обычные поляки , но и владельцы первых частных автозаправок. Когда происходил вывод советских войск, капитализм в Польше только зарождался. Начинающие польские бизнесмены охотно вели дела , не платя налогов и не выставляя счетов.
В оставленные Советской армией казармы направились польские журналисты. Они описывали разруху , которую там застали. Казармы выглядели отвратительно: без стекол в окнах, с санузлами, пугающими вырванной с корнем сантехникой. В посткоммунистической Польше жили бедно, но места, оставленные Красной армией, все равно шокировали своим убожеством.
С последней группой из 21 советского военного в Бельведерском дворце попрощался президент Лех Валенса , а в советском посольстве — министр национальной обороны Януш Онышкевич. Особенно красивой телефонистке он сказал: «У нас многим будет грустно , что пани уезжает, но в России очень многие обрадуются».
Так что , казалось бы, прощание проходило в милой атмосфере. Но не следует забывать, что как раз в начале 1991 года, когда готовился договор об окончании пребывания советских военных в Польше, Советская армия усмиряла демонстрантов в Литве. Все еще могло пойти совершенно иначе.
Перевод Сергея Лукина
