Когда вспоминаешь одного из самых выдающихся польских актеров Ежи Штура , сразу же думаешь о его творческих поисках. Он становился по обе стороны камеры, снял более десятка фильмов и телеспектаклей, для многих из которых написал сценарии, играл на сцене и ставил спектакли. Штур-педагог воспитал не один выпуск польских актеров, многие годы был ректором краковской Высшей театральной школы, писал книги. Актер свободно чувствовал себя не только в польской, но и в итальянской языковой среде — в Италии он неоднократно играл в кино и театре.
Ежи Штур стал лицом «кино морального беспокойства» , которое во времена коммунистической Польши обнажало извращения социализма, и лицом демократической оппозиции. Для многих он был еще и примером мужества в борьбе с болезнью — Штур открыто говорил о своем онкологическом заболевании, посвятил этому книгу.
Первые шаги
Ежи Штур родился в 1947 году в Кракове , куда его предки приехали из Австрии во второй половине XIX века. В детстве он зачитывался книгой «Виннету» Карла Мая, что повлияло на его дальнейшую жизнь: как он объяснял, это рассказ о большой лояльности Олд Шаттерхенда к меньшинству.
Сначала Штур окончил факультет польской филологии в Ягеллонском университете , а затем факультет актерского мастерства в Академии театральных искусств им. С. Выспяньского. Но еще во время учебы он был связан с Театром СТУ, одной из самых интересных студенческих сцен 1970-х годов, а после получения диплома его пригласили в краковский «Старый театр» — один из лучших репертуарных театров в Польше. Там Штур дебютировал в «Бесах» Достоевского в постановке Анджея Вайды , уже признанного кинорежиссера — на счету Вайды были фильмы, удостоенные наград: «Канал» (Kanał, 1957), «Пепел и алмаз» (Popiół i diament, 1958) и «Пейзаж после битвы» (Krajobraz po bitwie, 1970). С Вайдой Ежи Штуру довелось работать еще не раз.
Штуру вообще везло на режиссеров: будучи молодым актером , он сотрудничал с ведущими постановщиками польского театра Ежи Яроцким, Конрадом Свинарским и Ежи Гжегожевским. Благодаря им он раскрывал суть своего актерства: «Чем откровеннее я говорю , тем больше заставляю себя исповедаться и тем это ценнее».
Стремительная карьера
Кинематограф открыл его молниеносно. Штур играл в важнейших фильмах второй половины 1970-х годов , но как полноценного актера его определило сотрудничество с Кшиштофом Кесьлёвским , будущим режиссером «Декалога» (Dekalog, 1988) и «Трех цветов» (Trzy kolory, 1993), а также с Феликсом Фальком.
В «Распорядителе бала» (Wodzirej , 1977) Фалька он создал бессмертный образ пройдохи. Штур играл конферансье и карьериста Лютека Данеляка, который готов стать ведущим любого мероприятия, каким бы глупым оно ни было. Узнав о возможности провести открытие отеля «Люкс», что стало бы переломным моментом в его карьере, он решает избавиться от конкурентов любой ценой. А то, что при случае он поступает с коллегами по-свински? Для Данеляка нет неэтичных ходов, есть лишь эффективные.
Два года спустя Штур снимается в «Кинолюбителе» (Amator , 1979) Кшиштофа Кесьлёвского, одном из самых выдающихся фильмов «кино морального беспокойства». Его герой — диаметральная противоположность Данеляка. Филип Мош, снабженец на промышленном предприятии провинциального городка, покупает кинокамеру. Он начинает со съемок семейных, домашних, личных сюжетов, однако вскоре получает предложение снять фильм к 25-летию предприятия, где работает. Мош открывает в себе чуткого и социально ангажированного художника. Полностью посвятив себя искусству, он не замечает, как распадается его личная жизнь. Фильмы Филипа Моша получают призы, ими интересуется телевидение, он становится серьезным режиссером. Мош начинает показывать в своих лентах больше, чем следует, обнажая неприглядность окружающей действительности, чего власти уже не могут стерпеть. За роль Филипа Моша Ежи Штур получил, в частности, приз Фестиваля польских художественных фильмов в Гдыне.
Оба фильма помогли 30-летнему Штуру взойти на вершину кинематографического Олимпа. Он осознал , что представляет целое поколение, говорит от его имени.
В 1983 году Ежи Штур получил роль в фильме , ставшем культовым, роль, которая расширила его амплуа. Это Макс Парадиз в комедии Юлиуша Махульского «Сексмиссия» (Seksmisja). Действие картины происходит в будущем , в 1991 году. Макс и Альберт, роль которого исполнил Ольгерд Лукашевич, принимают участие в эксперименте — их подвергают гибернации. Весь процесс транслирует телевидение. Проснутся они в 2044 году, в мире после ядерной войны, полностью уничтожившей мужской ген. В этом мире благодаря партеногенезу рождаются исключительно девочки. Макс и Альберт осознают, что они — единственные мужчины в этой удивительной стране, скрытой глубоко под землей.
Кадр из фильма «Сексмиссия». Источник: пресс-материалыФильм Махульского затрагивает не только тему тоталитаризма , но, в первую очередь, феминизма. Годы спустя Ежи Штур признавался, что узнаваемость этой роли его тяготит, поэтому в последующих фильмах он старался создавать образы, далекие от бесцеремонного Макса, которого вся Польша полюбила и которому сочувствовала. Совсем иными стали роли в фильмах «Декалог X» (Dekalog X) и «Три цвета. Белый» (Trzy kolory. Biały) Кшиштофа Кесьлёвского.
По ту сторону камеры
В 1994 году Ежи Штур вышел на съемочную площадку в качестве режиссера. Он снял фильм «Список греховодниц» (Spis cudzołożnic) по нашумевшей книге Ежи Пильха «Список блудниц. Дорожная проза».
Мне никогда не выпадал шанс сыграть интеллигента , которым я себя чувствовал. Я хотел рассказать, возможно, в последний раз в моей кинематографической жизни, о герое своего поколения, передать все то, чем заразился в фильмах Кесьлёвского в 1970-е годы, и что потом пробовал показать, используя различные оттенки — от остро комедийного до драматического.
Это была судьба польского аутсайдера, которым нередко оказывался польский интеллигент. Так чудесно все сложилось. Я не задумывался о том, хорошая или плохая книга «Список блудниц». В ней говорится обо мне, о моих сомнениях, комплексах, «моих» женщинах… Герой «Списка блудниц» не циник, может быть, он немного из второго ряда, как будто забытый, подобно людям моего поколения.
Штур сыграл главную роль — Густава , университетского преподавателя, который должен показать Краков шведскому коллеге. Тот же не слишком заинтересован достопримечательностями, а предпочитает развлечься в дамском обществе. Густав просматривает записную книжку с телефонами своих былых «любовей». Некогда привлекательные и раскрепощенные женщины ничем не напоминают себя прежних. За этот фильм Штур получил специальный приз жюри Фестиваля польских художественных фильмов в Гдыне.
Кадр из фильма «Список греховодниц». Источник: пресс-материалыЕжи Штур снял также посвященные Кесьлёвскому «Любовные истории» (Historie miłosne , 1997); «Неделю из жизни мужчины» (Tydzień z życia mężczyzny, 1999) — картину, о которой рецензенты писали, что это «свидетельство изменения менталитета польских элит»; «Большое животное» (Duże zwierzę, 2000) по сценарию Кшиштофа Кесьлёвского (сотрудник банка заботится о верблюде из бродячего цирка); «Погоду на завтра» (Pogoda na jutro, 2003), где сыграл его сын, известный актер Мацей Штур; «Хоровод» (Korowód, 2007) — первый польский фильм, серьезно поднимающий тему люстрации, и «Гражданина» (Obywatel, 2014). В своем кино он не следовал моде и полемизировал с действительностью, в которой гуманисту часто невозможно обрести себя.
Работая в кино , Ежи Штур продолжал карьеру в театре, в том числе в качестве режиссера, хотя из «Старого театра» он ушел в 1991 году. Штур обращался, в частности, к пьесам Шекспира «Укрощение строптивой», «Макбет», «Виндзорские насмешницы». 1990-е годы стали началом его педагогической и писательской работы.
А театр? Театр — это жизнь
Есть какая-то тайна в жизни актера и монодрамы. Исполняемая годами , она трансформируется, становясь одним целым с актером. Таков «Контрабасист» (Kontrabasista, 1985) Ежи Штура по книге Патрика Зюскинда, которого мне довелось посмотреть спустя почти 30 лет после премьеры. Обстоятельства с тех пор изменились. Ежи Штур играл этот спектакль, пройдя долгий и трудный жизненный путь. Жизнь, искусство, любовь, ремесло, старение, бренность, печали и мечты звучат сегодня в его интерпретации по-другому. Ведь за кулисами представления остается огромное жизненное пространство — борьба с рецидивами онкологического заболевания, — поэтому монолог, благородный в своем гуманистическом посыле, звучит сильнее, пронзительнее.
Театр — это место , где хочется взволновать людей. Современное кино еще способно меня взволновать, а вот театр — очень редко. Контрабасист в какой-то момент говорит: «Я хочу женщину, которая мне недоступна». И в зале повисает такая страшная тишина. А только что зрители хохотали. Взволновать — вот мое кредо.
Контрабасист , третий пюпитр в оркестре, такой же человек, как мы, который хочет еще сорваться в полет, даже разрушить свой мир во имя любви, обрести новую жизнь, возможно, лучшую, более возвышенную, а может, более простую. Он хочет почувствовать что-то новое, что-то пробудить в себе, увидеть мир полнее и ярче. Текст «Контрабасиста» не мог прозвучать сильнее.
Болезнь учит меня смирению. Не примирению с судьбой , а смирению перед величием жизни и смерти.
Болезнь научила меня принятию. На любого ближнего я теперь буду смотреть через призму боли и страха перед ней и буду его понимать.
Болезнь показала мне красоту жизни, моей жизни. Дала мне силы не потерять этого.
Болезнь показала, как сильно меня любят моя жена и дети. Узнать, что женщина так безоговорочно жертвует собой ради тебя после 40 лет брака, — это великий дар, и ты делаешь все, чтобы выкарабкаться, чтобы быть с ней, став еще лучше, став еще более любящим, более понимающим, подарить ей радость быть вместе.
Эта болезнь, о чем я уже писал, показала мне, как много людей просто любят меня.
Зрители , видя его на сцене, тоже чувствуют себя немного сильнее, лучше, мудрее, чувствуют себя контрабасистами за третьим пюпитром, готовыми бороться за себя. Это больше, чем театр.
К 40-летнему юбилею своей актерской карьеры в 2011 году Ежи Штур выбрал Чехова. Он сыграл в «32 обмороках» (32 omdlenia) в постановке Анджея Домалика в варшавском театре «Полония» Кристины Янды , с которым активно сотрудничал в последние годы жизни. В основу спектакля вошли одноактные пьесы «Медведь» и «Предложение».
В постановке участвовали Кристина Янда , Ежи Штур и Игнацы Гоголевский. Пустая сцена, три стула, музыка и свет. Никаких деконструкций пьесы, никаких апокрифов, никакого насилия режиссера над актерами. Кроваво-красный занавес. Сущность театра, его сила, его простота, которая рождается из таланта, труда и стремления к точности, а в конечном счете — из актерского мастерства.
Этот спектакль — мое прощание с определенным типом театра. Это театр , в который я верю, которым я занимался всю жизнь, театр слова, сотворения иллюзии при помощи слова. Сегодня театральная эстетика меняется, я не вижу места для себя в театре будущего.
К счастью, в театре все еще достаточно места, в нем есть и люди из авангарда, и такие, как мы. А театр «Полония» решил оказать уважение тому типу актерства, который представляю я, который любит Кристина Янда, одним из крупнейших представителей которого является пан Игнацы Гоголевский, Актер умер в 2022 году. и поэтому мы выступаем в этом спектакле втроем.
«Гений»
В феврале 2024 года Штур поставил в театре «Полония» пьесу «Гений» (Geniusz) известного драматурга Тадеуша Слободзянека , автора «Одноклассников», нашумевшей драмы о еврейском погроме в Едвабне. Это история о возможной встрече Сталина с Константином Станиславским , влияние которого на театр и актерское мастерство наложило печать фактически на все ХХ столетие. Штур сыграл роль Станиславского. Действие происходит в Москве 20 декабря 1937 года. Станиславский приходит к Сталину, чтобы заступиться за Мейерхольда, Эрдмана и Булгакова.
Этот спектакль я рассматриваю как малую дань уважения всей моей профессиональной жизни. Наверное , я уже не выступлю на сцене в полную силу. Театр для меня заканчивается — что еще я могу сыграть? Короля Лира?
Выдающийся польский актер умер 9 июля 2024 года.
Перевод Сергея Лукина
