Ровно год назад я решительно сказала знакомой: «В Гданьск ни за что не перееду», — хотя положение становилось критическим: любимый человек незадолго до нашей встречи поселился в окрестностях этого города и двигаться с места в ближайшее время не планировал. Несмотря на это, я твердо решила: переезд — никогда(ньск). И вот сегодня я, сидя за компьютером, время от времени поглядываю в окно, за которым сквозь деревья просматривается гданьская улица с гданьскими трамваями, гданьскими велосипедистами и самыми что ни на есть гданьскими чайками, голубями, воронами и собаками. Как-то летом на улице Длуги-Тарг, главной туристической улице Старого города, я услышала, как разговорившийся с проходившими мимо девушками зазывала-клоун воскликнул: «Нет, я никогда не смог бы жить в Гданьске!» И если раньше я горячо пожала бы ему руку, то теперь поймала себя на том, что хочу спросить, почему он так говорит, и чувствую обиду за мой город. Мне стало интересно, как так получилось.
Пивная улица и Мариацкий собор. Фото: Ольга ЧеховаОтношения типа «всё сложно» сложились у меня с Гданьском сразу, когда несколько лет назад я приехала сюда впервые и поселилась в отеле как раз в двух шагах от того места, где этим летом подслушала зазывалу-клоуна. Стоял жуткий мороз, единственная моя местная подруга болела, и я пошла в одиночестве бродить по окрестностям, стараясь не слишком отдаляться от гостиницы — даже то обстоятельство, что ее окна выходили на Мариацкий собор, главную здешнюю достопримечательность, не спасло бы меня от патологической неспособности ориентироваться на местности. Пейзаж вокруг походил на рождественские открытки: снег, сверкающий в свете фонарей, мощенные брусчаткой улицы, двускатные черепичные крыши, шпили башен, пронзающие небо. Но мне казалось, что я попала в сюжет «Затерянных во льдах», не меньше, — поэтому, героически добравшись до ближайшего кафе и оттаяв, решила, что вряд ли полюблю Гданьск: красивый, но холодный, гордый, надменный.
Главный город Гданьска ночью. Фото: Ольга ЧеховаИ все же минувшей весной мы с чемоданом размером с меня (если вы видели короткометражку Романа Поланского «Двое со шкафом», то легко представите себе масштаб бедствия) выгрузились из автобуса Калининград-Гданьск с намерением присмотреться к городу повнимательнее и постепенно остаться. Пункт плана, связанный с постепенностью, правда, с треском провалился, когда через неделю закрылись границы. Мы с чемоданом остались резко и начали осваиваться.
На Бискупей-Гурке. Фото: Ольга ЧеховаЧемодан взял на себя освоение угла квартиры недалеко от центра, которую нашел будущий на тот момент муж. Я же принялась изучать окрестности и строить отношения с городом — всячески стараясь понравиться и иногда заискивая. Вскоре появились и первые любимые места, пока — в двух шагах от дома: Гура-Градова и Бискупя-Гурка.
Гура-Градова (Градовая гора) — часть территории Гродзиско (Городище), городских фортификаций, построенных в XVI веке. Здесь сохранились Иерусалимский бастион, Наполеоновский редут, а в 2002 году было открыто кладбище... несуществующих кладбищ: памятник гданьским погостам, уничтоженным после войны, преимущественно в семидесятых. На Градовой горе находится и «Гевелианум» — интерактивный музей науки для детей. Мне нравится подниматься сюда, чтобы посмотреть на город сверху — наблюдать, как заговорщически переглядываются краны на Судоверфи, будто перепутываясь время от времени, как растекаются в разные стороны улицы, а шпили Мариацкого тянутся вверх, точно вот-вот поднимут в воздух приземистое здание собора. Бесценно и то, что, благодаря расположению Градовой горы в стороне от основных туристических маршрутов, народу тут немного. Попасть сюда можно через парк Бема, свернув с Картуской улицы, или с улицы Третьего мая, пройдя через сквер за автовокзалом.
Панорама, которая открывается с Гуры-Градовой. Фото: Ольга ЧеховаБискупя-Гурка (Епископская горка), в XIII веке принадлежавшая куявским епископам, притягивает своей непохожестью на весь остальной Гданьск. Это неотреставрированный район с сохранившимися немецкими домами, костелом меннонитов, казарменным редутом. Когда я сюда прихожу, мне почему-то кажется, что я попала на одесскую Молдаванку, хотя внешне никакого сходства, разумеется, нет. Поднявшись с проспекта Армии Крайовой по улице Бискупя, я оказываюсь в другом мире. Здесь тихо и малолюдно. Об этом районе говорят как о не самом благополучном, и прогулки по нему жители Гданьска, по крайней мере, еще недавно, считали довольно своеобразным развлечением. В скором времени район обещают модернизировать, и немецкие дома, глядящие на редких прохожих настороженно, как и их жильцы, наверное, снесут.
На Бискупей-Гурке. Фото: Ольга ЧеховаС самого начала с Гданьском меня сближало то, что это родина Гюнтера Грасса, одного из моих любимых писателей. Поэтому большие надежды, связанные с налаживанием отношений с городом, я возлагала на его родной район Вжещ (бывший Лангфур). «Лангфур был столь велик и столь мал, чтобы все, что происходит и может произойти в нашем мире, происходило или могло бы произойти и в Лангфуре тоже», — писал Грасс в романе «Собачьи годы». Сейчас по местам Грасса водят экскурсии, которые начинают с дома номер тринадцать по улице Лелевеля, где он жил. Неподалеку, на площади генерала Юзефа Выбицкого, установлен памятник, который называют «Скамейкой Грасса» или «Памятником с Оскаром». Сначала Оскар главный герой романа Гюнтера Грасса «Жестяной барабан» сидел на скамейке в одиночестве со своим барабаном. После смерти Грасса на другом конце скамейки усадили скульптуру самого писателя, который при жизни отказывался, чтобы его увековечивали. Оскара, занесшего руки над барабаном, редко можно застать держащим палочки: их исправно крадут.
Мне понравилось приезжать на Вжещ, бродить по его улицам. Как и Бискупя-Гурка, это особый мир, город в городе. Любимый маршрут: от Грюнвальдского проспекта мимо костела Сердца Христова (где крестили Грасса и где исповедовалась мать Оскара), через бывшую территорию старой пивоварни (сегодня — современный жилой квартал) и старинный парк Кузьнички на улицу Вайделоты с застройкой XIX века. Здесь находится магазин Emalia. Его хозяин, старьевщик пан Славек, которого знает вся округа, летом раскладывает часть товара прямо на улице, и можно провести не один час, рассматривая книжки, игрушки, украшения и пытаясь вообразить судьбу предметов и их владельцев. В доме на углу улиц Вайделоты и Гражины размещается кондитерская Парадовских — старейшая послевоенная кондитерская в городе, которую эта семья держит почти восемьдесят лет. Проходя мимо, я без особого труда убеждаю себя в том, что самая полезная еда в мире — булки и пончики, и захожу за чем-нибудь оздоровительным.
Вжещ. Фото: Ольга ЧеховаПо другую сторону Грюнвальдского проспекта можно часами гулять среди старых вилл и зелени или по живописному парку Яськовой долины. Подруга поделилась открытием: здесь же, на Вжеще, на Брентовском кладбище, старейшем в городе, похоронен Хорст Меллер, прототип главного героя романа Павла Хюлле «Вайзер Давидек».
Набережная реки Мотлавы. Фото: Ольга ЧеховаПостепенно я перестала, думая о Гданьске, видеть лишь красивые, но не трогающие пейзажи. У меня появилась коробка с воспоминаниями, как из сказки Тоона Теллегена. Коробка стоит на книжной полке рядом с открытками. В ней уже хранится несколько историй, встречи с людьми, короткие и длинные разговоры. Я достаю оттуда воспоминания про старичка, который, глядя, как мы с мужем энергично шагаем в жару со скандинавскими палками, предложил: «Может, лучше посидеть и отдохнуть?»; про пани Марию, продавщицу в ювелирном возле Мариацкого собора — вдову, работающую, чтобы не сидеть в одиночестве дома, и обожающую общаться с посетителями; про летнюю поездку на Собешевский остров с самыми живописными пляжами, где можно сидеть бесконечно, вдыхая запахи моря и сосен; про ночную прогулку к судостроительному заводу в поисках арт-пространства Mleczny Piotr и скульптур «Жертвы кораблекрушения» Чеслава Подлесьного; про то, как хорошо сидеть у моря на краю Гданьска и смотреть на закат. В моей коробочке спрятаны улицы На Песках, Пивная, Мариацкая, Коженная, Плебания в Главном городе, в который я полюбила возвращаться. В ней есть и кафе W Starym Kadrze на Лавандовой улице, куда так хорошо заходить днем за кофе и выпечкой и болтать с владельцем — Славеком и гладить совладельца — пса Кармеля, а по вечерам — смотреть фильмы и слушать живую музыку.
Ольга Чехова с мужем Станиславом Московским. Источник: личный архивЯ вспоминаю несколько разговоров в разное время с разными людьми — про иммиграцию, про то, в какой момент о новой стране и новом городе начинаешь говорить «у нас», про ощущение дома, про то, что дом — это и связь с местами и предками, и воспоминания. Думаю о том, что отношения с городом — как отношения с человеком. Они начинаются в тот момент, когда можно сказать друг другу: «А помнишь...» И я нахожу ответ на незаданный вопрос зазывале-клоуну: стоя целый день на шумной, заполненной туристами улице, невозможно встретиться с городом, найти с ним то общее, благодаря которому захочешь если не остаться, то по крайней мере вернуться.
