Когда я вспоминаю свой первый приезд в Краков , перед глазами сразу встает уютный зимний вечер, разговор у окна в каком-то ресторанчике, снег и полная безмятежность. На самом деле эта картина не имеет ничего общего с действительностью. Впервые я посетил Краков летом 1991 года. Было жарко и шумно , город готовился к визиту Папы Римского. По моей московской квартире еще долго летал серебристый воздушный шарик с изображением Иоанна Павла ІІ , который я купил тогда. Однако воспоминания — вещь относительная. Ведь в памяти остаются не события, а образы. Вот и для меня образ Кракова — это покой и тишина, которую ежечасно прерывает звук трубы, доносящийся с башни.
Я не могу сказать , что влюбился в этот город во время своего первого приезда. Но я совершенно уверен, что это произошло в один из зимних вечеров, в предвкушении праздника. Хотя мой первый приезд состоялся горячим и шумным летом, я не влюбился тогда, просто Краков остался в моей жизни навсегда.
Старый город Кракова. Источник: UnsplashИменно поэтому все мои многочисленные приезды , которых уже не вспомнить и не счесть, стали для меня жизнью в городе, открытием города, расширением его границ. Краков изменялся, так что мне не приходилось скучать.
Я не могу сказать , что путешествовал по Кракову, нет. Я развивался вместе с Краковом и обязан ему открытием того, как в вечном рождается молодая улыбка и как студенческая вечеринка гармонирует со средневековой площадью.
Я еще помню Краков , который как будто бы весь был сосредоточен в стенах Старого города, а за ними простирался какой-то суровый социализм, где обшарпанные здания разрушали впечатление от сказки, сохранившейся в Старом городе. Казалось, что, если выйдешь за его пределы, пересечешь границу между Плантами Парк вокруг Старого города длиной 4 км, основанный в 1822–1830 годах на месте крепостной стены. и остальной частью города , то сказка испарится, словно ее никогда и не было. Оставалось разве что быстрым шагом пройти расстояние между Старым городом и Казимежем, Казимеж — район Кракова, до начала XIX века — отдельный город. Был важным центром еврейской жизни. тогда еще совершенно запустевшим , по дороге бросая взгляд на Вавель.
Но , Господи, как быстро это все минуло! Как вокруг начали меняться районы, как похорошели окрестности, как вернулась жизнь на Казимеж, который, казалось, уже ничто и никогда не сможет оживить. Я начал открывать дом за домом, район за районом, историю за историей. Я перестал быть туристом. У меня появились свои кинотеатры, свои магазины, свои кафе и свои люди. Так Краков навсегда стал местом, в котором я себя ощущаю счастливым.
И я могу вспомнить — или придумать — как впервые пришел с вокзала в Старый город и поселился в старомодном , словно в кино, отеле, от которого всего лишь две минуты ходьбы до Рынка. И как потом я не мог распрощаться с этим отелем, хотя, конечно же, следовало бы. Как я бродил ночными Плантами — оказывается, было время, когда я гулял по ночным паркам аж до утренней мессы! Как впервые я поселился на Казимеже. Не гулял, а именно поселился и впервые физически ощутил пустоту, которая осталась в этом удивительном районе после Холокоста.
Краковский район Казимеж. Источник: ВикимедияКак каждая улица и прогулка дарили мне новые эмоции и новые ощущения. Вот усадьба в одном из музеев , где под яблонями я так любил пить чай с шарлоткой. А вот крыша нового Павильона Чапского , Музей, посвященный Юзефу Чапскому — польскому художнику и интеллектуалу, тесно связанному с парижским журналом «Культура» откуда открывается вид на старые дома. А вот квартира на улице Зыбликевича , благодаря которой я узнал, что один из самых известных градоначальников Кракова, Миколай Зыбликевич, был украинцем из Старого Самбора. А вот велосипед, который во времена, когда еще не было проката, давал мне на несколько часов мой приятель, семинарист из Ополя, чтобы у меня была возможность не просто прогуляться, а проехаться по городу, как настоящий житель Кракова. А вот мы идем через Сукеннице Суконные ряды на площади Старый рынок. Сегодня там расположена Галерея польского живописи и скульптуры XIX века, сувенирные лавочки, известная кофейня Новорольского, а под торговыми рядами — филиал Исторического музея. с моим старшим другом , известным польским дипломатом Ежи Баром. Мы разговариваем о его книге мемуаров, и я вижу, насколько он похож на свой родной город. И да, это была последняя такая наша прогулка. Но Краков остался, а, значит, и пан Ежи остался, как осталось много других людей, которых я встречал в этом городе и, возможно, уже не встречу.
Эти люди не обязательно были моими знакомыми , нет. Вот пожилой господин, который всегда пьет кофе в «Ложе» на Рынке, когда я там завтракаю. Именно такой, каким должен быть пожилой господин в «Ложе» — всегда при бабочке, в нарядном костюме, почтенный и артистичный одновременно. Мне кажется иногда, что сколько лет я там завтракал — столько лет он там пил кофе. Я взрослел, а он не старел. Может, это тоже был образ Кракова?
Ведь Краков не стареет. Со времен нашей первой встречи он стал только моложе.
Я верю , что люди могут меняться вместе с ним. Что в прогулке по улицам этого постоянно меняющегося города спрятан рецепт душевной молодости.
Перевод с украинского Валерия Бутевича
