«Ветчина , как при Гереке» — такую рекламу я часто вижу в магазине, когда хожу за продуктами. Может, копчености тогда и впрямь были вкуснее нынешних. Вот только купить их становилось все труднее. Так печально заканчивалась эпоха Эдварда Герека — время жизни в кредит.
Этот период , пришедшийся на все семидесятые годы прошлого века, — своего рода феномен в истории Польской Народной Республики. Даже сегодня изрядное количество поляков считают, что «при Гереке» жилось лучше всего. Его мемуары, опубликованные уже после краха ПНР, разошлись миллионными тиражами!
Политическая биография Герека совершенно иная , чем у других польских партийных коммунистических лидеров — Болеслава Берута и Владислава Гомулки.
В отличие от них Герек никогда не состоял в нелегальной компартии Польши. Ни разу не сидел в тюрьме за политическую деятельность. Не проходил партийное обучение в Советском Союзе. Более того — когда Гомулка и Берут тайно , еще до войны, ездили на курсы в Москву, Герек работал на Западе.
Эдвард Герек родился в Домбровском угольном бассейне , который называли Углом трех императоров, потому что именно там сходились границы трех стран, разделивших между собой Польшу: России, Пруссии и Австро-Венгрии. Герек был родом из горняцкой семьи, но никогда не работал на шахте в Польше. Шахтером он стал, когда эмигрировал «за хлебом» на Запад. Жил во Франции и Бельгии. И даже получил право на бельгийское пособие, поскольку заработал профессиональное заболевание — силикоз. Этими деньгами Герек воспользовался на «политической пенсии», когда потерял власть.
Поляки считали , что он увлечен Западом. Герек знал о нем куда как больше, чем любой другой польский партийный лидер.
Но зарубежный период — это не только работа и знакомство с Западом. Именно во Франции и в Бельгии Герек включился в деятельность коммунистического движения. В 1948 году он вернулся в Польшу с семьей и выбрал карьеру политика. При этом у него не было даже аттестата зрелости , а образование он завершил после войны на двухгодичных партийных курсах. Лекторы отмечали, что в экономике Герек разобраться не способен, зато идеологически стоек. «Крепкий партийный хребет» — так его охарактеризовали в 1951 году.
Когда в 1956 году он стал секретарем ЦК , то, бывало, иногда бравировал тем, что якобы едва умеет писать. На самом-то деле он просто не слишком хорошо умел выражать на бумаге свои мысли.
И тем не менее Герек обладал свойством , необходимым хорошему политику: умением располагать к себе людей. Он прекрасно налаживал контакты — в отличие, к примеру, от Гомулки. Уже став партийным боссом, Герек щедро одарил Леонида Брежнева польскими орденами и титулами — в том числе военным орденом Virtuti Militari и званием Почетного шахтера ПНР.
Герек на удивление быстро получил мощную поддержку Москвы. Еще в Бельгии он впервые познакомился с советскими советниками , присланными для поддержки левого движения, и завоевал их симпатию.
В октябре 1956 года , когда Никита Хрущев опасался, что новая команда во главе с Гомулкой попытается вывести Польшу из соцлагеря, советский лидер возлагал политические надежды на неколебимых союзников Москвы. В ходе переговоров с польским партийным руководством Хрущев в числе самых преданных Советскому Союзу наряду с маршалом Константином Рокоссовским назвал Герека.
Свою «шахтерскую империю» Герек построил в Силезии , когда в 1957 году стал первым секретарем воеводского комитета партии в Катовице. Силезию даже называли польской Катангой (в те годы это была горнодобывающая провинция в Бельгийском Конго).
Эдвард Герек на партийном субботнике , 1974. Источник: ВикипедияГорное дело в Польше действительно имело особый статус. Уголь был самым ценным экспортным товаром , а профессия шахтера — трудной и крайне опасной (то и дело случались аварии со смертельным исходом), зато очень высоко оплачиваемой. Вдобавок шахтеры пользовались особыми привилегиями — к примеру, собственными роскошными санаториями и домами отдыха.
Силезия получала на развитие огромные деньги , а Герек умел их использовать. Катовицкое воеводство под его руководством стало выделяться на фоне остальной Польши. Вокруг Герека собрались молодые партийные деятели, называвшие себя технократами. Решение экономических и бытовых проблем занимало их гораздо больше, чем идеологические вопросы.
К концу правления Владислава Гомулки силезская группа уже обрела силу. Внутри партии она конкурировала с фракцией Мечислава Мочара. Мечислав Мочар, высокопоставленный партийный деятель и сторонник тотального полицейского контроля, руководивший рядом карательных операций и курировавший силовые ведомства, считался одно время вероятным преемником Гомулки. Когда в декабре 1970 года Москва решила отстранить от власти Владислава Гомулку , то четко дала понять, что преемником станет Эдвард Герек.
А тот начал свое правление в декабре 1970 года с пропагандистского хода. Во время встречи с рабочими он завершил свою речь о будущем Польши призывом: «Поможете?» Как утверждалось , рабочие дружно прокричали в ответ: «Поможем!» На самом деле отклик был весьма слабый — его усилила пропаганда. Впоследствии это стало своего рода светским обрядом. Герек ездил по Польше и неизменно заканчивал свои выступления возгласом: «Поможете?» — а собравшиеся, вышколенные партийными деятелями, отвечали: «Поможем!»
Эти поездки по Польше назывались «хозяйскими наездами». Якобы неожиданными , но обычно тщательно спланированными. Поляки шутили, что к приезду Герека местные власти «красят траву в зеленый цвет».
Теперь это уже был не шахтер , сетующий на то, что с трудом формулирует свои мысли в письменном виде. Герек стал человеком вполне представительным: носил элегантные костюмы, встречался с самыми высокопоставленными зарубежными деятелями. И вскоре обрел в этой среде репутацию успешного политика. В сравнении с простецким Гомулкой Герек был таким лидером, которого полякам не приходилось стыдиться. Он очень хорошо говорил по-французски, причем изысканным, а не простым языком.
Герек любил проводить отпуск в Советском Союзе , ежегодно ездил в Крым. Но даже на отдыхе проводил политические совещания.
Похоже , он был не слишком-то честен, или, вернее, откровенен с советскими лидерами. Косил под упертого коммуниста, а приехав обратно в Польшу, делал все по-своему.
Вместо того , чтобы — в соответствии с директивами Москвы — усиливать связь польской экономики с системой СЭВ, Герек покупал очередные западные лицензии. То на популярный «Фиат 126p», или «малюх», maluch — «малыш» благодаря которому поляки массово сели за руль. То на тракторы Massey-Ferguson-Perkins — правда , их производство началось лишь через десять лет после заключения контракта. Герек не вводил колхозов, чего так ждала Москва, и не особо прижимал Церковь.
Эдвард Герек на встрече с рабочими кондитерской фабрики им. 22 июля (сейчас это фабрика Lotte Wedel). Варшава , 1972. Источник: ВикипедияВ его эпоху , фигурально говоря, хватало и хлеба (по крайней мере вначале), и зрелищ.
Герек особенно заботился о государственной агитации , которую потом назвали «пропагандой успеха». Поляков со всех сторон атаковали лозунги «Пусть крепнет Польша и богатеют люди!» Важнейшую роль играло государственное телевидение (другого просто не было). Оно представляло Польшу десятой страной в мире по экономическим показателям и создавало чувство принадлежности к большому миру — например, ежегодно транслировало Международный конкурс песни в Сопоте, на который приезжали западные звезды: ABBA, Boney M...
Но на самом деле это была эпоха жизнь в кредит. Даже самые ярые сторонники Герека понимают , что он ввел Польшу в беспрецедентные долги. Вдобавок ему не повезло: экономическим планам помешал кризис на нефтяном рынке. Польша покупала западные технологии, не думая о ценах на сырье, поскольку для производственных затрат это имело второстепенное значение. В 1973 году нефть неожиданно резко подорожала, и все предшествующие экономические прогнозы оказались бессмысленными.
Конец эпохи Герека был прост , как сибирский валенок. В 1976 году его команда приняла решение поднять цены на продукты, которых не хватало в магазинах.
В итоге Герека погубило то же , что и его предшественника, Владислава Гомулку. Мясо — вот та сила, которая в Польше свергает правительства.
И снова — как в декабре 1970 года — лучше польских лидеров настроение в Польше почувствовал... Леонид Брежнев. В 1970 году он убеждал Гомулку , что на польской Балтике против роста цен на продукты — а особенно мяса — протестуют рабочие, а не контрреволюционеры, как утверждал польский лидер. Упрямство Гомулки привело к решению применить против протестующих оружие, в результате погибли люди. Именно тогда он был смещен с должности, и власть перешла к Гереку. В 1976 году история частично повторилась.
Брежнев заклинал Герека искать другие решения вместо повышения цен , но тот сделал по-своему. Подорожание продуктов, в том числе мяса, привело к беспорядкам в Радоме. Хотя на этот раз в рабочих не стреляли, многие из них стали жертвами милицейского произвола. И, как ни парадоксально, эти события усилили нелегальную оппозицию, которая почти открыто организовывала помощь пострадавшим рабочим. Именно тогда возник Комитет защиты рабочих (КОР), вскоре преобразованный в Комитет общественной самозащиты КОР, — самая заметная оппозиционная группа до «Солидарности».
Талон на сахар , 1976. Источник: ВикипедияЛетом 1976 года герековская эпоха жизни не по средствам окончательно завершилась решением ввести талоны на сахар. В последующие четыре года экономика ПНР все больше приходила в упадок.
Эдвард Герек был отстранен от власти в 1980 году — в результате августовских забастовок и создания профсоюза «Солидарность» , который фактически стал первой легальной оппозицией. У Герека были проблемы с сердцем, он перенес инфаркт. И товарищи по партии решили, что пришло время перемен. В сентябре 1980 года на посту первого секретаря Польской объединенной рабочей партии его сменил Станислав Каня.
Когда год спустя , в декабре 1981 года, генерал Войцех Ярузельский ввел в Польше военное положение, Эдвард Герек разделил судьбу активистов оппозиции — он был интернирован. Новая команда — как это бывало обычно в ПНР — не желала иметь со своими предшественниками ничего общего.
Перевод Елены Барзовой и Гаянэ Мурадян
